ВЕЗУЧАЯ РИТА

Москвичка Маргарита Васильевна Иванова, бывшая зенитчица, рассказала мне много интересного о своей жизни. Я благодарен ей за подробности её судьбы.

Рита родилась в семье с военными традициями. Отец, раненый ветеран, был арестован в 30-х и умер в заключении. Мать с детьми оказалась на улице, работала посудомойкой и заболела.

Рита мечтала о сцене. После неудачи в театре поступила в цыганский ансамбль, затем в цирк. Там её снимали для журнала.

Вторжение Гитлера застало труппу в Смоленске. Их отправили поездом в Орёл. При налёте машинист гудел — сигнал разбегаться. Женщина спрятала голову под куст. Когда поезд тронулся, кто-то дёрнул стоп-кран — она выбежала и побежала назад. Мальчик навстречу обнял её.

Рита не могла сдержать смех — её привычный мир рухнул.

— Риточка, что ты смеёшься? — спросили.

— Не трогайте её, это истерика, — ответили.

От Орла до Тулы добирались, как могли — пешком, в поездах. Немного отдохнув, отправились в Москву, в цирковое управление.

— Мы вас распускаем до лучших времён, — разводили руками начальники.

Рита встала на комсомольский учёт в Октябрьском районе — шаг, который во многом определил её судьбу. Когда враг приблизился к Москве, на комсомольском собрании решили: молодёжь должна идти добровольцами на фронт. Рита подняла руку.

В четверг всех добровольцев встретили и отвезли в учебную часть под Химками. Там — строевая подготовка, знакомство с оружием: освоили пулемёт «Максим», научились ползать по-пластунски. Но форму долго не выдавали, и когда её привезли, многие расстроились: шинели были огромны, сапоги — как на чужие ноги. Рита, например, получила 42-й размер вместо 34-го.

На первом построении с полной выкладкой она выбежала последней — мешали вещи и снаряжение. В транспорт её не взяли: мест не хватило.

— Успеешь повоевать, — сказал старшина, — побудешь здесь месяц, потом поедешь ефрейтором.

Немцы были уже у Москвы. Старшина ходил угрюмый — все в его части погибли от прямого попадания.

Это первый случай, когда Риту спасла судьба. Через пару месяцев, после того как немцев отбросили от столицы, она поехала на фронт в зенитную часть.

Война — не только сражения, но и тяжёлый труд. Батарея Риты останавливалась на пригорках у леса, в 2–10 км от фронта. Девушки рыли окопы и ходы сообщения, зимой — в мерзлой земле, без бани и с постоянным недоеданием. Рита похудела почти на треть.

Провизия доставлялась редко, и командиры советовали меньше двигаться и беречь силы.

В официальном списке Риты нет ни одного сбитого самолёта. Но её вклад — в стойкости, бдительности и готовности терпеть лишения. Маргарита Иванова добровольно пошла на фронт и была готова отдать жизнь за Родину.

Она прошла с 2-м корпусом ПВО от Калининской области до белорусских болот, закончила службу в Риге. Однажды её заживо похоронил разрыв бомбы — к счастью, откопали по ходу траншеи. Из-за контузии она временно оглохла.

Во взводе Риту прозвали «талисманом». На войне люди становились суеверными и замечали знаки судьбы. Особое впечатление оставила гибель Жени Яшекиной. Накануне рокового дня она сказала:

— Девочки, если меня убьют, попросите, чтобы не сообщали матери. Только в военкомат. Пусть напишут, будто я пропала без вести. Я одна дочка у мамы. Она хоть будет думать, что я попала в плен... Будет ждать.

Каждый день зенитчиц ставили на боевое дежурство по очереди: первая — в штабную землянку, вторая — «на знамя», третья — контролировала участок неба и докладывала через переговорную трубу:

— Фокке-вульф в таком-то секторе. Примерная высота 300 метров.

Четвёртой разрешалось спать. Через два часа смена повторялась. Дежурство у знамени было самым лёгким, штабное — тяжёлым: тесно, дымно, с коптилками из снарядных гильз, трудно дышать.

Рита уже отдежурила в штабе, когда Женя попросила:

— Давай я пойду на знамя, а ты снова вниз.

Рита ответила:

— У меня скоро туберкулёз начнётся... Но уж очень сменщица упрашивала.

Начальник штаба удивлённо:

— Ты что? Ты же своё уже отдежурила!

Через короткое время начался налёт. Женя погибла на посту от разрыва бомбы. По просьбе подруг начальство не стало сообщать матери правду.

Риту стали брать в машину на самые опасные передислокации. Впереди должен был ехать лёгкий автомобиль, проверяющий дорогу на мины. Немцы оставляли мины и на больших дорогах, и в полях.

Маргарита Васильевна рассказывала:

— В штабную машину садились радист, офицер, минёр и я. Вот как-то раз немцев выбили, мы переезжали. Сели, едем. Они смотрят карту, отмечают маршрут. Как только приехали, сообщили по рации: «Добрались благополучно!»

По нашим следам пошла колонна. Первая машина наехала на мину. Грузовик проехал, а прицепленное орудие взорвалось. Шофёра выкинуло из кабины, но он остался жив.

Подполковник кричал:

— Как вы могли проехать? Там же всё оказалось заминировано в шахматном порядке!

— А мы ехали с талисманом, — ответил офицер.

— Что за талисман?

— Да девушка везучая…

С тех пор без Риты ни одна передислокация не проводилась.

  Авторы: цыгановед Николай Бессонов и директор Музея цыганской культуры и быта им. Н.Сличенко Сергей Андреев, г. Кострома.