ДОЛГИЙ ПУТЬ К ДОМУ

О судьбе своей артистической ленинградской семьи рассказала мне Евдокия Ивановна Козлова, блокадница, русская цыганка. Среди её ближайших родственников 4 участника войны.

Четырнадцатилетней девушкой она поступила в ансамбль песни и пляски под управлением Ивана Масальского. Там работали её дядя и будущий муж.

В 1941 году ей исполнилось восемнадцать. Нет нужды повторять, что пережили во время блокады ленинградцы, относящиеся к категории «иждивенцев». Евдокия и её мать получали по 125 грамм хлеба, и не умирали от голода только потому, что меняли на отруби хорошие вещи и фамильное золото.

Цыганки помогали родному городу чем могли. Ходили рыть окопы в Шувалово, тушили зажигательные бомбы.

Старшие братья Евдокии - Пётр и Иван - были в армии. Оба в предвоенное время успели пройти службу по призыву. Пётр Козлов отбыл действительную в Москве, вернулся, собрался жениться - и был заново мобилизован в связи с началом Финской войны. На злосчастной зимней кампании судьба щадила молодого и красивого парня. А вот Великую Отечественную ему пережить, увы, не довелось.

Сестра навсегда запомнила, как он однажды пришёл на побывку. Фронтовики тоже мёрзли и голодали. Петя рассказал, как он рубил дрова, колол лёд. О боях не распространялся. Сказал только, что поскользнулся и расшиб голову. На него было страшно смотреть. Слабый. Опухший. А в руке котелок холодной каши. Принёс домой, хотя едва держался на ногах.

- Ешь сам, сынок. Мы не возьмём, - сказала мать.

Так, с котелком Петя и ушёл. Больше его не видели.

Погиб под Тосно.