АЗЕРБАЙДЖАНСКИЙ СЫН СТАРОБЕШЕВСКОЙ ГРЕЧАНКИ

3 ноября 1942 года в газете «Комсомольская правда» была напечатана заметка фронтового корреспондента Ивана Давыдова «Высота 115,2», в которой рассказывалось о подвиге одиннадцати героев на Сталинградской высоте, названной в народе «Меловая горка»:

«...Враг отошел назад, но надо было ожидать, что он не захочет примириться с потерей выгодного рубежа. Это знали все, и прежде всего те одиннадцать человек, что закрепились на горке. Ими командовал лейтенант комсомолец Михаил Кабрибов, родом из города Баку.

...Еще не просохли гимнастерки после недавнего штурма. — Приготовиться - прозвучала короткая команда. Они были готовы. Немцы выползали из-за бугров. Пли! — махнул рукой Кабрибов. Дружный залп скосил первые ряды наступавших. Меловая горка вся в дыму. Сотни, тысячи вражеских пуль визжат, режут воздух. Немцы все лезут. Вздрагивает и бьет автомат Кабрибова, накалился докрасна ствол пулемета. Уже целый час без передышки длится эта отчаянная стрельба. Вот шесть немцев подползли совсем близко, бросили гранаты с длинными ручками, советские бойцы ловят гранаты, швыряют обратно. И вдруг — тишина. В разгаре боя тишина всегда кажется страшной, роковой. Нет больше патронов.

— В штыки! Михаил Кабрибов спрыгнул вниз, врезался в гущу золеных мундиров».

Так кончалась эта заметка. Тогда же, в 1942 году, командование представило всех перечисленных героев посмертно к правительственным наградам, а Михаила Кабрибова — к званию Героя Советского Союза, тоже посмертно, но в связи с тем, что тела погибшего лейтенанта не было найдено, представление на Героя тогда не утвердили.

Случилось так, что Михаил Кабрибов остался жив. Вражеская пуля прострелила ему горло, он в бессознательном состоянии попал в плен. Выжил, научился ходить и в морозную метельную ночь, когда часовые отсиживались в будке, бежал. Метель была врагом — сбивала с ног, перехватывала дыхание, но была и помощницей — заметала следы. Бежал оттуда в надежде пробиться к своим и, обессилевший, ночью добрался до села Старобешево в Донецкой области, постучался в окно крайней избы.

Оккупационная зима 1942 года. Холодная позёмка сковывала старобешевскую землю, заставляя плотнее закрывать окна и двери, чтобы не терять драгоценное тепло – ни угля, ни дров у населения не было.
Пелагея Петровна Борлова проснулась среди ночи от шороха в сенях - кошек и собак из-за бескормицы у неё давно уже не было, а значит зашел чужой человек. Женщина распахнула дверь. Перед ней, покачиваясь, стоял худой, заросший щетиной человек в оборванной форме советского офицера и завязанным окровавленными бинтами горлом.

- Я бежал из Краснодонского лагеря, помогите - прохрипел нежданный гость, тяжело опускаясь на пол.

Пелагея Петровна подхватила мужчину под руки и потащила в подвал - благо, изнеможенный узник концлагеря оказался на удивление легок. Из-за постоянных полицейских проверок держать раненого советского офицера в доме было невозможно. В течение зимы, пока заживала рана и восстанавливались силы, лейтенанта Мишу прятали то в подвале, то в сарае и собирали продукты для похода к линии фронта. Хозяйка, Пелагея Петровна Борлова, спрятала юношу азербайджанца. Она же помогла Михаилу связаться с несколькими советскими военнослужащими, которых скрывали жители. Немцы и раньше предполагали, что в Старобешево работает подполье, но сейчас убедились в этом, потому что листовки, воззвания все чаще и чаще стали появляться на улицах села. Наши воины сочиняли их, а переписывал и расклеивал местный житель, юноша Петр Константинов.

Но весной староста все-таки выследил Кабрибова Гестаповцы схватили Михаила, избили и бросили в подвал Старобешевской полиции.

Следующий день фашистам и полицаям было не до пленного – был какой-то немецкий праздник, и, оставив одного часового, весь гарнизон беспробудно пил. Пелагея Петровна воспользовалась моментом – принесла обиженному тем, что его заставили дежурить возле подвала в разгар пьянки полицаю четверть самогона. Через пол часа, когда часовой, обнимая недопитую бутылку, блаженно уснул, женщина открыла подвал, сунула в руки беглецу клунок с продуктами и, перекрестив, молча показала путь на восток, в сторону далёкого фронта.

На рассвете 9 сентября 1943 к Старобешево подошли советские войска и первой в село ворвалась рота лейтенанта Миши Кабрибова.

Он робко подошел к заветному дому и, увидев на пороге застывшую Пелагею Петровну, вдруг покраснел и сказал:
- Здравствуй, мама!
- Здравствуй, сынок, ответила растроганная женщина и обняла его как мать родного сына.

Память о греческой матери сына азербайджанского народа, ставшего одним из первых освободителей Старобешево сохранится с нами навсегда.

После войны Михаил Нафталиевич Кабрибов ежегодно бывал у своей второй матери, а она с дочкой ездила к нему в Баку. Указом Президиума Верховного Совета Азербайджанской ССР Пелагея Петровна Борлова за мужество и отвагу, проявленные в годы Великой Отечественной войны в тылу врага при спасении бежавшего из фашистского плена раненого советского офицера, награждена Почетной грамотой Верховного Совета Азербайджанской ССР.

Каждый год ездил со своими шестью сыновьями по приглашению волгоградцев Михаил Кабрибов на ту высоту — 115,2, которой ныне Волгоградский областной Совет депутатов трудящихся, увековечивая солдатскую память, присвоил наименование «Высота одиннадцати героев».

Пелагея Борлова