ЖЕЛЕЗНЫЙ ЯСТРЕБ

Абудин Шабанов начал участвовать в спецоперации с первого дня, стоял с армией под Киевом, участвовал в освобождении Луганской и Донецкой Народных республик. Был одним из выдающихся профессионалов по знаниям военной инновационной технике и управлению беспилотных летательных аппаратов.

Награжден орденами и медалями «Жукова», «За боевые отличия», «За участие в специальной военной операции», «За освобождение ЛНР и ДНР», «Патриот Росии» и Орденом Мужества – посмертно.

Абудин Шабанов героически погиб в специальной военной операции под селом Казачьи лагери Херсонской области. Он был бойцом разведроты 25-го отдельного полка специального назначения ГРУ Министерства Обороны РФ. Будучи еще студентом Астраханского государсттвенного технического университета он овладел искусством управления такими дронами. На достигнутых навыках он не остановился и обучился работе на FPV и других дронах, которые успешно применяют в зоне СВО.

Во главе разведотряда при помощи дронов, уничтожали блиндажи, огневые точки и технику противника, вели воздушную разведку, выявляли противника на ранних стадиях подступа к российским позициям. Как правило, операторы БПЛА работают в связке с танковыми и артиллерийскими подразделениями – ведут корректировку огня и подтверждают уничтожение цели. Чтоб запутать противника среди своих у Абудина было несколько позывных «Алладин», «Карапуз» и другие.  Но за смелость и хитрость, умение терпеливо подкарауливать и неожиданно атаковать, ловкость в маневрах враги прозвали его «Железный ястреб».

По сути оператор дрона на поле боя - это и штурмовик, и разведчик, и медик, но при этом еще и БПЛА-шник. Ему нужен гибкий живой ум, чтобы работать с информацией, и при этом он не должен забывать о боевых действиях. Очень важно знать территорию, уметь работать с картами, правильно наносить метки, передавать координаты, вести корректировку артиллерийского огня. Именно таким оператором был Абудин. Еще один немаловажный факт: операторы дронов практически никогда не работают в одиночку. Группа Абудина всегда передвигалась бесшумно и передавала информацию группе из нескольких сослуживцев без единого слова. Он знал на какую высоту поднять коптер, чтобы противник не заметил. Его бойцы понимали друг друга без слов. Их группа - одна из лучших - работала в зоне спецоперации с самого начала.

За нашим разведчиком давно велась охота. Но его верные товарищи всегда были на чеку. Вот от командования части поступил очередной приказ  — держать Казачьи лагери под наблюдением и докладывать о ситуации.

Разведотряды нацистов обнаружили точку, откуда за ними ведется наблюдение, и передали координаты службам ВСУ. Они нанесли по зданию ракетные удары. За несколько минут до этого Абудин отправил спецназовца Павла Мокарова на второй этаж за аккумулятором, для очередного дрона.

«Мгновенно все затряслось. С верхних этажей бетонные плиты начали падать вниз. Я находился на лестничном проеме между четвертым и пятым этажами. Когда я очнулся, не было ни крыши, ни пятого этажа. Я осторожно посмотрел вниз, все было разрушено. Я лежал на плитах, моя одежда зацепилась за торчащую арматуру, которые еле держалась. По стенам я кое-как спустился вниз. Возле подъезда увидел останки одного солдата, который в момент взрыва был со всеми на пятом этаже.  В метрах ста от дома, где мы вели наблюдение, стоял сгоревший КамАЗ. Я бросился под него и потерял сознание. Когда пришел в себя стал добираться к нашим позициям. Меня подобрали бойцы из стрелковой роты.  Я доложил о случившимся. Зная, что за раненными и убитыми должны прийти разведка ВСУ, охранявшая территорию. Над разрушенным зданием и селом Казачьи лагери беспрерывно летели семь дронов. 

Абудин был асом в своем деле. Мы не переставали удивляться его манёврам уходить от атаки противника и четко вовремя докладывать координаты их позиций. Во всей России наверное нет и 20 таких талантливых профессионалов. За все время работы в СВО он никого не убил, наоборот всегда докладывал о наступающей опасности, спас многих наших ребят от смерти. Я не могу поверить, что Абудина больше нет. В части его сильно уважали, таких людей я еще не встречал. Солдаты нашей части часто отпрашиваются на свадьбу, дни рождения, на семейные торжества. Мы даже не знали, что в тот день у него был День рождения», - рассказывает сержант Павел Макаров. 

Близкие друзья Абудина, Фарух Содиков и Рабазан Джамалутдинов от лица всех друзей со слезами рассказывают про героизм, мужество, благородство и преданность своего товарища.

 «В части Абудина никто не может забыть. Солдаты на войне умирают – это принято. Мы привыкли к этому. Но, людей, которые  придут к любому на помощь, чужое горе чувствуют как свое, которому можно доверить все, готовый отдать жизнь за друга - таких ребят очень мало. Такой был наш Абудин. Например, меня и других ребят, которые были ранены и не могли выйти из поля боя он спасал много раз. Он уничтожал всех нацистских «птичек», которые добивали раненных наших бойцов. Мало кто умел управлять дронами как Абудин, поэтому он всегда находился впереди. Когда уходят такие люди на сердце становится тяжело. Я сам таджик по национальности, а он табасаранец. Но здесь нет нации, здесь мы все братья. И одна семья. Он сплачивал нас всех и дружил со всеми. Нам его очень не хватает», - с горестью сказал Фарух Содиков. 

«С Абудином мы в один день устроились на работу и вместе попали в один взвод, в один батальон. Мы с первого дня были вместе. За короткое время он смог заменить мне всех друзей. Он был очень преданный, отважный и веселый. Таких друзей как Абудин на тысячу одного не встретишь.  И как солдат, как ученик он сразу на лету все схватывал. Вот помню на занятиях по укладке парашюта он все понял с первого раза и сдал на отлично, а я через несколько раз. Так у него все получалось с первого раза. Он был мне не только земляк и друг, которого я нашел в тысячах километров от дома, он был мне как брат. Бывало, что мы месяцами не виделись. У него свое направление, у меня свое.  Но при первой возможности, мы сразу созванивались. Когда встречались, не могли разжать крепкие объятия. Говорили долго, рассказывали свои мечты и делились сокровенным. Прошло уже несколько месяцев, как его нет, но у меня внутри что-то остановилось и будто крылья оторваны. Не хватает, мне очень не хватает Абудина», - плача выговаривает Рабазан. 

«Во время учебы в Астрахани Абудин жил у Сейфудина Рамазановича. Это брат моей Раисат. Когда Абудин перестал выходить на связь, и его командование не давало нам никакую информацию, мы с дядей Сейфудином решили поехать искать сына. Мы набрали большую машину гуманитарной помощи и прибыли в часть. Командир части сказал, что в направлении Казачьи лагери только один билет, что мы можем не вернуться обратно. Но жив Абудин или нет, у них не было информации. Территория вся была под контролем ВСУ. Наши войска разрабатывали план очистки местности от нацистов. В Ростове мы сдали ДНК и стали в  госпиталях среди раненных  искать Абудина. В госпитале нашли бойца, который был с Абудином. Он рассказал, что во время удара Абудин с тремя ребятами находился на пятом этаже. Мы вернулись обратно в часть. В направлении Казачьи лагери никто не хотел ехать. Согласился лишь сын близкого друга Сейфудина Рамазановича  Шамиль Мирзев. Он родом из селении Куркак Табасаранского района. Шамиль служит в военной части в Будённовске водителем и знал все пароли каждого КПП. Также с нами на бронеавтомобиле «Тигр» поехал замполит части с двумя бойцами.

Дороги с обеих сторон была заминирована, в некоторых местах зелёные провода от мин выходили почти на дорогу. Шамиль водил на большой скорости иначе дроны могли сбить машину. Не доезжая Казачьи лагери, машины мы спрятали в лесу, а сами пошли к разрушенному дому. 

Дроны летели постоянно. Одна граната взорвалась недалеко от дяди Сейфудина. Мы были почти у цели и забежали в подвал дома. Первый и второй подъезды были разрушены, третий подъезд был заминирован. С четвертого подъезда карабкаясь по разрушенным стенам и плитам добрался до пятого этажа. Крыши не было. Ни в одном подъезде не было лестниц, по бетонным плитам спустился на четвертый этаж. Между плитами, положив руку на сердце неподвижно лежал Абудин. Вытащил его и с помощью веревок спустил вниз в подвал к ребятам. Когда спустился на третий этаж, увидел еще одного бойца застрявшего между плитами. Собрал останки бойца, положил в мешок и тоже опустил в подвал. В подвале мы оставались более двух часов, пока стихнет стрельба, и побежали к машинам. В части нам сказали, что Абудина, после всех процедур, в течении недели, привезут сами.