ФРОНТОВОЙ ОКОП ДРУЖБЫ

Из рассказа ветерана боевых действий, атамана Мурманского окружного казачьего общества Конышева Олега Алевтиновича, который принимал участие в СВО в составе 17 отряда «Барс»:

«В нашем стрелковом взводе в одной из рот отдельного добровольческого батальона «БАРС» собрался настоящий интернационал: бойцы с Камчатки, Якутии, Приморского края, Бурятии, Хакасии, Адыгеи, Новосибирской, Свердловской, Калининградской, Мурманской областей, Красноярского, Ставропольского и Краснодарского краев.

Когда в условиях фронтовой обстановки фактически круглосуточно находишься вместе с человеком, делишься с ним едой и водой, знаешь, что этот рассвет или закат может стать самым последним и в твоей, и в его жизни - каждый перед каждым становится как под рентгеном. Отец Киприан Бурков, Герой Советского Союза, говорит, что «война бьет прежде всего по душе человека, на ней оказавшегося, детонируя все то, что в ней в течение жизни накопилось: у кого-то свет и доброту, у кого-то гниль и черноту». Еще мы в окопах заметили, что те, у кого та самая чернота начинает фонтанировать - долго не живут.

Я был в окопах санинструктором сначала взвода, потом роты, крови и смертей насмотрелся до конца жизни, поэтому понял для себя две простые истины: человек переходит грань между жизнью и смертью очень легко, даже как-то обыденно и кровь у всех красная - вне зависимости от возраста, вероисповедания и национальной принадлежности.

Все сложности в отношениях между людьми, по моему мнению, начинаются тогда, когда кто-то начинает внушать человеку, что его нация, вера, профессия или даже войсковая принадлежность поднимает его над окружающими или делает кем-то вроде «сверхчеловека». Хотя и в этом процессе есть нюансы, если он происходит не на улице мирного города или поселка, а в фронтовом окопе.

Во время вражеского обстрела на одном из блок-постов под городом Лисичанском к нам прибились мобилизованные из числа местных. Поделиться со своими под обстрелом местом в окопе - это святое. Сначала по нам били из минометов, потом из «Градов», а потом, когда фашисты начали нас расстреливать из танковой пушки, местных охватила паника, потому что довольно часто под прикрытием танков в атаку идут штурмовые подразделения. У паникеров обычно все катастрофично и поэтому они предложили нам отходить вместе с ними.

Якут из моего отделения, многодетный папа весом килограмм 60, и то в бронежилете, посмотрел на этих паникующих мужчин весом под сто килограммов каждый и спокойно сказал:

«Мы добровольцы, мы без приказа не уйдем! Наша земля здесь!».

Его хладнокровие, в конечном итоге, спасло каждому из нас, пятерым добровольцам разной национальности на одном безымянном и в хлам разрушенном блок-посту, жизнь.

Штурмовая группа ВСУ попала под встречный огонь нашей артиллерии и рассеялась по зеленке напротив нашего блок-поста, побросав своих убитых и раненых. А то, что осталось от паникеров, попавших под танковый огонь прямой наводкой, потом долго собирали по кустам в плащ-палатки их сослуживцы, позднее занявшие позиции рядом с остатками нашего блок-поста.

После этого боя мы нашему геройскому якуту сменили позывной и стали называть «Хо Ши Мином» и за его несгибаемый характер, и за большое внешнее сходство с лидером героического вьетнамского народа, победившего США в борьбе за независимость своей Родины.

Я до сих пор даже имени этого якутского «Хо Ши Мина» не знаю, не принято было в окопах спрашивать имена, отчества, фамилии и прочие персональные данные, но для меня он ближе и роднее чем многие из тех, кого я ежедневно встречаю на улицах своего родного города.

И в заключении хочу поделиться изречением даргинца, командира одного из отделений нашего взвода, который перед СВО лет тридцать служил в мотоманевренной группе пограничных войск России где-то в Средней Азии:

«Главное в жизни - научиться отличать хорошего человека от плохого и уважать достойного, какой бы веры и национальности он не был, как самого близкого тебе человека!».